Милан и Ко,  у гончих не притравка а нагонка. Всё остальное читайте ниже.
К наганиванию гончих щенков надо приступать не ранее, чем им исполнится год. До этого возраста в большинстве они не успеют еще как следует, развиться и окрепнуть, а потому могут надорваться на гону, сесть на ноги и вообще получить такие повреждения организма, которые останутся у них на всю жизнь. Оговорюсь немного, что если у охотника только один щенок и его приходится наганивать в одиночку, то тут еще можно несколько поступиться указанным мною сроком и начать нагонку хотя бы с десятимесячного возраста, однако, и тут надо особенно щадить его силы и не злоупотреблять тем, что щенок начал хорошо гонять и стало быть с ним можно охотиться по целым дням или давать ему на проводках гонять по нескольку часов под ряд. Повторяю, что это вредно отзовется на здоровье щенка, а, может быть, приведет и к его гибели.

Гончие наганиваются или одиночками или смычками и стаями, и сообразно с этим различны и приемы наганивания. Кроме того, приемы эти разнятся еще и по зверям, для охоты на которых подготовляются гончие, а потому эти приемы я буду излагать отдельно.

Большинство охотников в настоящее время имеют по одной — по две собаки, и потому я главным образом остановлюсь на наганивании одиночек.

Наганивание одиночек производится двояким способом: по вольному и по подсадному зверю. С одной собакой возможна охота только по зайцам и лисицам; на волков же с одною собакой охотиться невозможно, поэтому при дальнейшем изложении под словом зверь надо подразумевать только первых. Как я сказал выше, наганивание одиночек может начинаться с десятимесячного возраста, однако, надо иметь в виду в этом случае темперамент собаки, и если она горяча, т.е. очень энергична, так что не жалеет своих сил, то такую собаку лучше подождать наганивать до годовалого возраста из боязни затянуть ее. Если же щенок хладнокровен, более спокойного характера, то почти безбоязненно можно начинать нагонку с вышесказанного возраста.

Начинается нагонка, прежде всего, с того, что собаке стараются показать зверя. Это, конечно, легче всего сделать там, где его много, а потому на первое время надо выбирать для нагонки места, изобилующие, насколько возможно, зверем.

Подойдя к такому острову, охотник должен не сразу пускать собаку, а немного постоять с нею и дать прикормку, затем войти в остров, и там сняв с нее ошейник, пустить. Некоторые собаки сразу кидаются в остров и начинают бегать по кустам, удаляясь иногда на довольно далекое расстояние от охотника, такие собаки наперед обещают "глубокий полаз" (широкий поиск), а другие бегают близко, иные же совсем не отходят от ног, однако, это еще не означает, что со временем они не станут искать глубоко. Раз собака не боится удаляться от охотника, ему нет нужды самому лезть в кусты или лес, а можно с одинаковым успехом идти по лесным дорожкам, нередка "порская", т.е. ободряя криком собаку.

Там, где зверя много, молодая собака легко может наскочить в кустах на него, и это лучше и важнее всего. Раз зверь вскочит из-под ее чутья (морды), всякая молодая собака, если только она настоящая гончая, обязательно кинется за ним в голос и первое время прогонит его только на глазок, а затем начнет тотчас обнюхивать его след и изредка отзываться, еще не доверяя себе самой. В это время охотник должен стараться держаться возможно ближе к собаке и ободрять ее порсканьем не громким, но подзадоривающим. От этого порсканья собака, чувствуя близость охотника, начинает азартнее искать и постепенно выправляет след, собака же верхочутая быстро мчится вперед и потому скорее снова ловит зверя на чутье. Как только собаке удалось увидеть зверя и по поощрению своего хозяина она поняла, для чего ее взяли в лес, с этого времени главное основание нагонки в ней уже заложено, и остается только давать ей больше работы.

Не всегда, однако, так легко даются первые уроки. Большинство молодых собак, взятые в лес, пугаются его, конфузятся и не лезут далеко в кусты, а стараются поскорее возвратиться к хозяину. Тут уже надо самому охотнику идти кустами и вообще теми местами, где он по опыту знает можно найти зверя, и стараться его поднять и насадить на след или на него самого собаку. Как только охотник поднимет, таким образом, зверя, он должен побежать за ним и стараться возможно скорее показать его собаке, громко и азартно запорскав, чтобы заставить ее опередить себя и, поймать зверя на глазок. Если же это не удастся то должен употребить "назыв", т.е. бежать к следу и кричать: "Аха-ха, аха-хо, ая-я, ая-я!" и показывать собаке рукой направление, по которому побежал зверь. В силу врожденного инстинкта каждая гончая, почуяв след зверя, а верхочут, поймав его самого на чутье, обязательно понесется следом и зальется в голос.

Первое время, конечно, редкая молодая собака долго продержит (прогонит) зверя, но чем больше она будет в работе, тем дольше и дольше будет ее гон и, наконец, гончая начнет работать по настоящему, т.е. вести зверя до охотника.

Не все, однако, гончие, особенно при одиночной нагонке, сразу отдают голоса, но некоторые из них сначала идут молчком и так продолжают гонять, пока им не придется увидать зверя. Тут они уже не выдерживают и начинают голосить. Впрочем, случаются между ними и такие, которые никогда не отдают голосов. Такие гончие называются "молчунами" и, как несоответствующие своему назначению, конечно, должны быть уничтожаемы. Бывают еще и такие гончие, которые очень долго не принимаются за работу и ходят за ногами охотника чуть ли не всю осень, а потом вдруг выходили неумолчные гонцы. Тоже бывает иногда и с "молчунами", так что судить поспешно о их непригодности не следует, а надо все таки подержать таких собак до второй осени, и если на вторую осень они не примутся за дело, т.е. не будут отдавать голосов, то тут уже делать нечего и ясно, что держать их нет смысла.

Итак, нагонка гончих начинается с того, что охотник должен показать им зверя, т.е. дать им понять, по ком они должны гнать. Все прочее зависит уже от их природного инстинкта и тех внутренних качеств, которыми природа их наделила.

Качества эти: чутье, добычливость, полаз, голос, поратость, злоба, вязкость, нестомчивость, крепконогость, вежливость и позывистотсть.

Все эти качества могут быть разделены на два рода: 1) качества, которые могут развиваться в собаке только самостоятельно и усилия человека не могут оказать существенного влияния на их развитие, и 2) качества, которые, хотя и присущи данной собаке от природы, но могут быть развиты до высшей степени, благодаря умению и знанию дела самим охотником.

К качествам первого рода следует отнести: чутье, добычливость, голос, злобу, поратость и нестомчивость, а второго: полаз (поиск), вязкость, крепконогость, вежливость и позывистость.

Таким образом, при описании наганивания гончей качества первого рода нас интересовать не могут, так как развитие их не зависит от охотника, а потому мы и перейдем прямо к качествам второго и посмотрим, какими способами охотник может достигнуть их развития.

Начнем с полаза (поиска). Мы видим, что и легавая собака не сразу приобретает нужную человеку манеру поиска, но, применяя к ней известные приемы натаски, он доводит собаку до полного совершенства в этом отношении. Точно тоже можно сделать и с гончей. Правда, собаке с коротким полазом дать глубокого полаза охотник не может, но развить его, насколько возможно, он все же в состоянии.

Для этого при наганивании употребляется частое и громкое порсканье, чтобы собака, отходя далеко, могла ясно слышать охотника. Тогда она не будет о нем скучать и, если она робка, что часто служит причиной короткого полаза, будет смелее искать на более далеком расстоянии и раз от разу еще больше смелеть и уходить в полазе дальше и дальше, а затем это у нее войдет в обыкновение, и полаз ее значительно углубится и раздастся в ширину.

Развивая полаз у неглубокой собаки, охотник точно также не должен окорачивать его у собаки с широким поиском.

Часто некоторые охотники, в большинстве неопытные, долго не видя в острове своей глубоко ищущей собаки, начинают беспокоиться и отчаянно трубить в рог, чем, конечно, возвращают к себе собаку, но тем самым безусловно сокращают с течением времени ее полаз и доводят иногда ее поиск чуть ли не до легавого, а с таким поиском нет возможности охотится по красному зверю.

Надо помнить, что всякая охотничья собака, в том числе и гончая, никогда не потеряет своего хозяина, и слишком удалившись от него, всегда сама позаботится его найти. Наблюдать же за тем, как она ищет, для охотника-гончатника нет нужды. Для него важно, чтобы собака нашла зверя, а раз она его найдет, то немедленно известит его об этом голосом. Нужно только, чтобы собака равнялась по охотнику, т.е. всегда держала избранное им направление, что вполне достигается и без рога одним порсканьем.

Разумеется, раз охотник задумает очень круто повернуть в прохождении острова, он должен известить об этом собаку, и вот тут он может прибегнуть к рогу, но опять-таки не трубить до полного вызова собаки, а лишь протрубить позыв раз или два и притом после, как изменит уже направление. Слух собаки много острее слуха человеческого, а потому и всякое изменение звука, в том числе и при повороте, быстро замечается собакой, и трубить долго — это значит трубить без толку.

Собака может не послушаться звука рога лишь в том случае, если она напала на след зверя или причуяла его самого и занялась его розыском, а потому и в этом случае трубение ни к чему не приведет. Я сказал ранее, что громко и часто порскать надо для собаки, обладающей коротким поиском, чтобы тем самым ободрить ее к более глубокому полазу, но раз собака от природы обладает таким полазом или приобрела его путем умелого наганивания, частое порсканье совершенно излишне, и надо только изредка криком давать знать собаке место своего нахождения, чтобы не заставлять ее обращаться к розыску хозяина и не ввести молодую собаку в искушение при этом розыске отозваться даже в голос по его следу, что иногда обращается у некоторых собак в дурную и досадную привычку.

Упомяну еще по отношению к полазу одно весьма важное, замеченные мною, обстоятельство.

Гончая собака в большинстве обладает очень сильною памятью на места, где с нею постоянно или много раз охотились, и особенно на те места острова, где ей удавалось найти зверя, а потому прямо с напуска обязательно направляется в острове к этим местам и особенно старательно их обыскивает. Такой полаз на знакомые места почти всегда увенчивается успехом, так как и зверь в острове, в силу прирожденного инстинкта, ложится приблизительно в одних и тех же местах, например, более крепких, т.е. густо заросших травою, кустарником или мелким ельником, и с помощью этой памяти собака скорее добывает зверя, не носясь зря по пустым местам. Теперь перехожу ко второму качеству - вязкости.

Вязкостью, как известно, называется такое ничем не заменимое и непременное качество гончей собаки, без которого охота с ней невозможна, и которое заключается в том, что, раз найдя зверя, она уже не бросает его и гонит до тех пор, пока он не будет перенят и взят охотником тем или иным способом.

Вязкостью обладают далеко не все гончие собаки, но, по-моему, это есть плод неумения самого охотника.

Если только гончая собака кровна и породна, то все задатки стать хорошим гонцом у нее должны быть налицо и если она будет бросать гнать зверя после первого скола и не станет, как говорят охотники, "искать упалого" (запутавшего след или залегшего и затаившегося зверя), то тут по большей части вина не ее, а испортившего ее неумелым наганиванием хозяина.

Чтобы при наганивании приучить собаку к вязкости, надо прежде всего, после того как она узнает зверя, выбирать для дальнейшей нагонки острова с возможно меньшим количеством зверя.

Это делается для того, чтобы гонный зверь не подменялся другим и чтобы, таким образом собака все время гнала по одному и тому же и тем приучалась к розыску упалого.

Обязанность охотника в данном случае заключается в том, что, раз собака скололась, т.е. перестала подавать голос и, значит, потеряла с чутья запах следа или самого зверя, он должен подождать некоторое время, не отзовется ли она сама без его помощи. Когда же собака смолкла на продолжительное время и, следовательно, стеряла зверя окончательно, охотник должен тронуться со своего места и, определив по слуху место скола, молча спешить к этому месту. Подойдя, по своему расчету, близко, он должен запорскать, чтобы ободрить, а то и вернуть к этому месту, очевидно, удалившуюся от него собаку.

Надо сказать, что там, где собака смолкла, еще не есть место, на котором "смастерил" (обманул собаку) зверь. Обыкновенно на некотором расстоянии после "сметки" (крутого поворота или лежки) зверя собака, проносясь, продолжает подавать голос, поэтому место, где он смастерил, всегда находится сзади того, где она перестала гнать.

Чтобы найти смастерившего зверя, необходимо сделать с собакой круг, сначала небольшой, а затем все шире и шире, постоянно ободряя ее порсканьем, и ни в коем случае не уходить без того, чтобы зверь снова был поднят. Так надо поступать и при следующих сколах. Конечно, тут требуется от охотника много хладнокровия и терпения, столь несвойственных ему, но делать нечего, если кто хочет иметь вязкую собаку, должен взять себя в руки и настойчиво проделывать эту операцию во все время нагонки и даже потом, при охоте с собакой. Этот его труд вознаградится сторицею впоследствии и даст ему много приятных и вполне удовлетворяющих его моментов на охоте.

Следующие три качества: крепконогость, вежливость и позывистость - достигаются исключительно выкормкой и воспитанием собаки.

Крепконогость - это такое качество, при котором собака ни при каком грунте не подбивается, т.е. не сдирает себе подошв лап, и достигается это тем, что с щенячьего возраста и далее собаку постоянно держат на твердой почве. Для наганивания это качество значения не имеет, а потому я его пропускаю, но следующее качество — вежливость — должно быть развито в собаке ее воспитанием и не испорчено наганиванием, а потому не коснуться его нельзя.

Качество это заключается в том, чтобы собака ни в коем случае не "металась" (бросалась) на скотину. Не всегда, однако, от этого порока можно отречься. Есть собаки, которые по породе своей "скотинники", и ни один охотник тогда не в силах отучить их от метания на скотину. Такие собаки, конечно, должны быть уничтожаемы. Другое дело, если собаки этого врожденного порока не имеют. Тут нужна лишь простая осторожность и суровое пресечение всякой попытки кинуться на скотину. Это достигается воспитанием с самого малого возраста, когда за такой попыткой обязательно и неуклонно следует наказание арапником. При наганиваннн же надо особенно следить, чтобы в острове не было мелкой скотины.

Наконец, последнее качество - позывистость - тоже дается отчасти при наганивании. Для развития его, мы уже видели раньше, нужно при корме щенков каждый раз трубить в рог, чтобы они помнили, что за позывом сейчас же следует кормежка, и лучше "валились" (спешили) на него, а при наганивании всякий раз, как собака приходит к хозяину на его вызов, он обязан давать ей самой вкусной прикормки вроде кусочка мяса, косточки и т. п.

Бывают, однако, очень упрямые собаки, которые ни в коем случае не хотят идти из острова, хотя в нем уже ничего нет, и бегают по нему попусту, пока не услышат, что хозяин их стал удаляться в сторону, противоположную от них. Тогда только онианаправляются к нему и следуют лесом, где-нибудь стороной, пока он не выйдет из острова, а затем догоняют его уже в поле. Таких собак обыкновенно учат двое. Один становится на опушке острова и эовет в рог, а другой старается подловить собаку в острове и проучить ее арапником, крича: "К рогу! Вались к рогу!". Впрочем, такое ученье, хотя и исправляет упрямую собаку, но не всегда, так как упрямство весьма упорный порок в собаке.

Вот те приемы, которыми совершенствуются качества гончих собак при наганивании. До сего времени мы говорили лишь о наганивании молодых гончих совершенно самостоятельно, т.е. без старых.

Бесспорно, что такой способ наганивания самый лучший и дает собаке большую самостоятельность в работе, однако, на практике способ этот весьма трудно осуществим теперь, при малом количестве зверя.

Чтобы облегчить эту трудность, молодых собак наганивают по большей части со старыми, причем главным образом, необходимо, чтобы эти последние ни в коем случае не страдали такими пороками, которые могли бы погубить молодежь, например, скотинничеством, слабоголосостью и т. п.

Как ни странно, но молодежь охотнее перенимает у старых пороки, чем достоинства, и надо это обстоятельство особенно иметь в виду при выборе старых собак для наганивания.

Когда у нас была Такса, то это называлось притравка. Но штука в другом, по классификации ВООиР (всеросийское общество охотников и рыболовов), а именно там занимаются ТОЛЬКО охотничьими собаками, Такса классифицируется как "черная гончая", кстати как и Бигль, в отличии от гончих по кровяному следу "красных гончих". А термин норные (как определение охотничьей классификации) считался неправильным.

Биглелюб, отличная статья, а главное полезная. Так как, вы охотник, и думаю со стажем...я хочу спросить Вас следующее, наш бигль не ест сырое мясо, это нормально? Муж приехал с охоты, привез мясо козла,дали собаке, а он его понюхал и ушел.   Правда, с копытом немного поиграл... А раньше, когда разделывали мясо, он рычал и лаял на него.

Биглелюб, извините,  за "охотника со стажем",я не посмотрела на Ваш возраст . А вы охотитесь только на зайца?

Blade,

У меня утятину, есть не хотят....хотя курятину с удовольствием....